Новости

К 140-летию со дня рождения Игоря Стравинского 

«...Я был рожден не вовремя. По темпераменту и склонностям мне надлежало, как и Баху, хотя и иного масштаба, жить в безвестности и регулярно творить для установленной службы и Бога. Я устоял в мире, в котором был рожден... я выжил... несмотря на торгашества издателей, музыкальные фестивали, рекламу...»
И. Стравинский

17 июня исполняется 140 лет со дня рождения русского композитора, пианиста и дирижера, впоследствии получившего французское и американское гражданство Игоря Стравинского.

Творческая жизнь Игоря Стравинского — это живая история музыки XX в. В ней, как в зеркале, отразились процессы развития современного искусства, пытливо ищущего новые пути. Стравинский снискал репутацию дерзкого ниспровергателя традиций. В его музыке возникает множественность стилей, постоянно пересекающихся и подчас трудно поддающихся классификации, за что композитор заслужил от современников прозвище «человек с тысячью лиц», а западная историография окрестила его «Протеем двадцатого века».

Он подобен Фокуснику из своего балета «Петрушка»: свободно перемещает жанры, формы, стили на своей творческой сцене, как бы подчиняя их правилам собственной игры. Утверждая, что «музыка способна выражать лишь самое себя», Стравинский тем не менее стремился жить «con Tempo» (т. е. вместе со временем). В «Диалогах», изданных в 1959-63 гг., он вспоминает уличные шумы в Петербурге, масленичные гулянья на Марсовом поле, которые, по его словам, помогли ему увидеть своего Петрушку. А о «Симфонии в трех движениях» (1945) композитор говорил как о произведении, связанном с конкретными впечатлениями о войне, с воспоминаниями о бесчинствах коричневорубашечников в Мюнхене, жертвой которых едва не стал он сам.

Поразителен универсализм Стравинского. Он проявляется в широте охвата явлений мировой музыкальной культуры, в многообразии творческих исканий, в интенсивности исполнительской — пианистической и дирижерской — деятельности, продолжавшейся более 40 лет. Беспрецедентны масштабы его личных контактов с выдающимися людьми. Н. Римский-Корсаков, А. Лядов, А. Глазунов, В. Стасов, С. Дягилев, художники «Мира искусства», А. Матисс, П. Пикассо, Р. Роллан. Т. Манн, А. Жид, Ч. Чаплин, К. Дебюсси, М. Равель, А. Шенберг, П. Хиндемит, М. де Фалья, Г. Форе, Э. Сати, французские композиторы группы «Шести» — вот имена некоторых из них. Всю жизнь Стравинский находился в центре общественного внимания, на перекрестке важнейших художественных путей. География его жизни охватывает множество стран.

Стравинский работал практически во всех современных ему жанрах. В его творческом наследии оперы, балеты, симфонии, кантаты и оратории, концерты для солирующих инструментов с оркестром, камерная инструментальная и вокальная музыка. Творческую карьеру Стравинского подразделяют на три периода — русский, неоклассический и серийный, однако это подразделение условно и противоречиво.

«Русское» в музыке Стравинского, наиболее заметное в использовании им характерных особенностей жанров крестьянского и городского фольклора (как в песенных сборниках «Прибаутки» и «Кошачьи колыбельные», в «Свадебке», в «Петрушке») — мелодики, гармонии, ритмики, фактуры и т. д. — не ограничивается опусами так называемого русского периода. Явные и латентные отголоски «русского» находятся во многих сочинениях «неоклассического» периода (прямые, например, в вокальных сочинениях на церковнославянские тексты «Верую», «Богородице Дево радуйся» и «Отче наш», в инструментальном «Русском скерцо»; скрытые, например, в «Симфонии псалмов»).

Сам Стравинский считал себя русским на протяжении всей жизни, даже с учётом поздней, вполне додекафонной, музыки. На склоне лет, во время поездки в 1962 в Россию композитор дал интервью одной из центральных газет, в котором, как бы отвечая на советские упреки в «формализме», настаивал: «Я всю жизнь по-русски говорю, у меня слог русский. Может быть, в моей музыке это не сразу видно, но это заложено в ней, это — в её скрытой природе». Д. Шостакович отмечал: «...Стравинский — истинно русский композитор... Русский дух неистребим в сердце этого настоящего подлинно большого, многогранного таланта, рожденного землей русской и кровно с ней связанного...».

Неоднозначными были реакции критиков и коллег-композиторов (например, Д. Шостаковича и П. Булеза) на позднее творчество Стравинского. Серийные опыты Стравинского воспринимались одними как «формалистический» тренд, как «окончательный разрыв» с национальной традицией, другими — как попытка «объективации» музыкального языка, как запоздалое стремление придать языку «универсальный» характер. С точки зрения техники композиции, в отличие от нововенцев (Шёнберга, Веберна и Берга) Стравинский поначалу обращался с  серией весьма свободно, писал короткие серии (не использовал все 12 тонов), допускал повторения тонов, объединял разновысотные звуки в «псевдо-трезвучия», не распространял серии на всё сочинение, оформляя в серийной технике лишь отдельные части. 

Перенесение акцента с полифонических на гармонические способы разработки 12-тонового ряда позволило композитору создать индивидуально-авторский вариант серийной техники. По мнению В. В. Гливинского, «серийно-ротационные таблицы как главный порождающий фактор текста семи поздних партитур Стравинского обнаруживают глубинное родство с базами данных, используемых в сфере современных информационных технологий».

На протяжении жизни Стравинский постоянно перерабатывал собственные и чужие сочинения (авторские композиции, музыку православного обихода, народные песни). Наиболее часто обработка Стравинского представляла собой переложение своего же раннего сочинения для иного (по сравнению с первоначальным) инструмента либо состава инструментов (например, многие вокальные сочинения русского периода, написанные для голоса и фортепиано, позже аранжированы для голоса с ансамблем инструментов). В некоторых случаях обработке сопутствовала переделка оригинальной музыки (сокращение, варьирование, реже расширение, обновление гармонизации), в таких случаях говорят о «редакции».

Примером может служить музыка к балету «Петрушка», к которой композитор возвращался неоднократно. Сочинение было закончено в 1911 (так называемая «первая редакция», или «оригинальная редакция») и подверглось в дальнейшем разнообразной переработке: в 1921 (обработка трёх номеров для фортепиано), в 1932 (обработка «Русского танца» для скрипки и фортепиано), в 1947 (вторая редакция балета, переоркестровка), в 1947 (сюита из балета для симфонического оркестра), в 1965 (третья редакция балета).

Некоторые обработки Стравинского поражают парадоксальностью. Так, канонические православные тексты (на церковнославянском языке) в небольших хоровых сочинениях «Отче наш» (1926), «Символ веры» (1932) и «Богородице Дево, радуйся» (1932) композитор в 1949 заменил каноническими текстами католиков (на латыни; соответственно Pater noster, Credo и Ave Maria), без малейшего изменения (совершенно русской по стилю) музыки.

Сочинения других композиторов и народную музыку Стравинский обрабатывал в тех же весьма подвижных границах — от «простой» инструментовки (духовные песни Хуго Вольфа, мадригалы Карло Джезуальдо, русская народная песня «Дубинушка») до глубокого авторского переосмысления («Пульчинелла» на музыку Дж. Б. Перголези, «Поцелуй феи» на музыку П. Чайковского).

По материалам belcanto.ru и других открытых информационных источников