Новости
Каждый год 11 июля в России отмечается День светооператора. Именно благодаря им на концертах и спектаклях создается необходимая атмосфера. Что уж говорить – без света мы бы вообще не увидели выступающего! Светооператоры же зачастую остаются в тени. Среди них и Юрий Быков – он работает в Тульской областной филармонии им. И.А. Михайловского уже 10 лет.
Свет для машиниста сцены
– Вообще я пришел сюда машинистом сцены – занимался ее монтажом, установкой декораций, двигал рояли и так далее, – рассказывает Юрий. – Но во время концертов мне всегда было интересно находиться рядом с осветителями, и я часто приходил разглядывать пульт. Светооператор, который работал здесь тогда, начал потихонечку всё мне показывать и рассказывать, периодически просил посидеть на классических концертах, – и мне это было интересно. А когда он ушел на пенсию, предложил мне занять его место. Я очень сильно обрадовался!
– Но ведь эти профессии кардинально различаются! Насколько сложно было перестраиваться?
– Было сложно морально: на этой должности от меня, по сути, зависит всё мероприятие. Каждый раз волнуюсь ужасно. До сих пор, когда сажусь работать на концерте, где нужно сделать много всего, руки потеют и трясутся. Уже столько лет прошло – а всё равно страшно. Но пока вроде ни разу не уволили. (смеется)
– А этот страх обоснован? Часто происходят неприятности?
– Бывают иногда «косяки». Например, приборы выходят из строя прямо на концерте – или их кто-то выдергивает из розетки. Света же нет за кулисами, и артисты, чтобы было проще ходить, просто вырывают провод – и кладут его рядышком. А когда я только начинал работать, был такой случай: открываем занавес, выходит ведущий: «Здравствуйте, дорогие зрители!», и у него над головой «бубух!» – лампа взрывается. Он: «До свидания, дорогие зрители!» – и занавес закрывается. Но я быстро реагирую на такие форсмажоры – компенсирую свет другими приборами, например.
– Если вы приходите на какое-то мероприятие как зритель, видите ошибки светооператора?
– Честно сказать, я никуда особо не хожу. Где-то год назад был на спектакле в театре – час смотрел на расстановку света и еще полчаса пытался понять, откуда светит какой-то там фонарь. Ходил с коллегой, и когда у нас начали спрашивать о впечатлениях, обсуждать спектакль, мы даже не знали, что сказать: коллега смотрел на декорации, я – на свет, и мы пропустили весь сюжет.
Сложно, но интересно
Вверх и вверх по лестницам и загадочным темным помещениям Юрий ведет нас к своему рабочему месту – на краю левой стороны балкона. Его уголок – прямо около зрительских кресел.
– Зрители не мешают вам работать?
– Иногда мешают. А иногда бывает, когда 5-10 минут мне не нужно никак менять свет, я облокачиваюсь на стенку – и мне гладят голову. Пульт состоит из множества непонятных кнопочек, рычажков и сенсорного экрана. Кажется, разобраться во всём этом довольно-таки сложно даже для профессионала, тем более для тех, кто увидел пульт в первый раз – то есть для нас. Юрий подтверждает наши сомнения. – Каждый пульт работает по-разному. Когда мы путешествуем с филармонией по другим городам, даже я, имея такой
большой опыт работы осветителем, трачу очень много времени, чтобы разобраться в чужом пульте.
Легким привычным движением руки (тихо приговаривая, что за время карантина забыл, как всем этим пользоваться) Юрий касается кнопок – и пустая сцена оживает: пестрит разноцветными пятнами, ромбами, звездами, белеет под ровным светом или темнеет почти вся – кроме островка, выделенного точечным софитом.
– Когда декорации стоят, свет совершенно иначе выглядит: каждый луч здесь настроен на что-то свое, – добавляет Юрий.
– Иногда на пульте есть уже какие-то световые заготовки – и на эстрадных концертах как раз из них на ходу собираю картинку. Перед мероприятием я чаще всего жду до последнего, пока монтировщики по сцене и звукооператоры поставят декорации, подготовят звук, – и в зависимости от этого начинаю настраивать свет. На некоторых мероприятиях сажусь и сразу с нуля работаю, а к некоторым месяцами свет настраиваю.
– А от чего это зависит?
– От сложности мероприятия, количества номеров, моего желания, желания режиссера, количества репетиций. У нас проходит много разных мероприятий, и бывает сложно, когда их несколько в день: с утра – детский спектакль, днем – репетиция классического оркестра, вечером – спектакль для взрослых. Сложно даже не столько перенастроить аппаратуру, сколько морально перенастроиться самому.
– На каком из мероприятий работать сложнее всего?
– Со стороны кажется, что выступление оркестра – самое простое. Но на самом деле… Допустим, на сцене играет 50 человек. Каждый из них должен видеть ноты. Направляешь свет на одного – ноты видит, но прожектор светит в глаз, и играть он не может. Приходится всё переделывать. А концерты, например, джазовые – одни из самых простых: у этих музыкантов обычно нет никаких пожеланий, всё на мое усмотрение. Говорят: «Работай, как хочешь, главное, чтобы было красиво и весело». Это самое простое и самое любимое.
«Не успеваешь заскучать»
– Что вам больше всего нравится в работе светооператора?
– Здесь постоянно происходит много нового и разного – не успеваешь заскучать. А чем мне нравится работа именно в филармонии – у нас очень много мероприятий, все разноплановые. Спектакли повторяются редко, и постоянно приходится придумывать что-то новое, както по-новому задействовать старое оборудование...
Разглядываем сверху пустой зал. На сцене тихо шуршит одинокая уборщица.
– Успели соскучиться по работе за время карантина?
– Да, очень. Скучаю именно по концертам. Во время концерта происходит какой-то выброс адреналина, потому что понимаю, что в любой момент могу «накосячить». Благо, никто этого не замечает. Вообще, мне кажется, большую часть нашей работы не замечает никто – кроме тех же осветителей. Очень часто кажется, что я делаю это для себя, а не для когото другого. Порой бывает очень грустно это осознавать.
– Не разочаровались в профессии?
– Совершенно не разочаровался. Мне очень нравится моя работа – и я не хотел бы ее менять.
По материалам «Газеты Тула».
Беседовала Надежда Ратуева. Фото: Екатерина Коновалова.